«Есть много в свете, друг Горацио, такого, что не ведомо нашим мудрецам»
У. Шекспир
Я расскажу вам историю, которая произошла прошлым летом. Теперь мне кажется, что это только привиделось.
Утренние лучи солнца скользили по поверхности моря, пробиваясь через марево тумана. В мае над Чёрным морем всегда стоят туманы, принося с собой сырость и прохладу.
Яхта мерно покачивалась на волнах, Кара-Даг, утопающий в тумане, казался волшебным замком. Эти живописные берега помнят мифический корабль «Арго», на котором Ясон с Гераклом, Тесеем и Орфеем по «Негостеприимному морю» следовали в Колхиду за золотым руном. В те далёкие времена сушу покрывали тропические леса, а их обитателями были ящеры-динозавры. Вдоль этих суровых берегов, повинуясь «кормилу и ветру», путешествовал Одиссей со своими отважными спутниками в печальную Киммерию, покрытую мглой облаков и вечно влажными туманами. И вот теперь наша яхта «Понтида» держит такой же курс, а я участник этого замечательного путешествия!
Укутавшись от промозглого тумана в старый белый тулуп, и удобно устроившись в шезлонге, я мечтала…
Мои друзья – Виктор и Елена – геологи и дайверы-профессионалы, занимающиеся подводным плаванием уже несколько лет; Серж – «доктор с лопатой» – как мы его в шутку называли, потому что он по совместительству был археологом. А я… да что я? Даже плавать не умею. Просто работаю в детской библиотеке и мечтаю о приключениях…
Морской бриз ласково обдувал яхту. Закрыв глаза, я представляла, как погружаюсь в воду и плаваю, любуясь актиниями, окрашенными в вишнёво-красный цвет, которые шевелят своими ста девяносто двумя щупальцами, напоминая цветы. Вот медуза корнерот – словно шляпка, брошенная в воду, а это морской кот…
Запах кофе вернул меня к действительности. Я открыла глаза. Передо мной стоял Виктор с дымящейся чашечкой и улыбался:
– Доброе утро, соня! Ну, что, поплаваем сегодня? – пошутил он, протягивая мне кофе.
– Только об это мечтала, – я с удовольствием вдыхала ароматный запах.
– Пора тебя уже учить плавать по-серьёзному, а не в спасательном жилете и на верёвочке, – засмеялся он. – Вот в Лисью бухту придём, – она самая красивая в Крыму, там и поплаваешь. Вода чистая, видимость метров десять при спокойном море, дюна песчаная, нигде больше такой нет, – казал Вик, проверяя акваланг. – Я обязательно покажу тебе мраморного краба. Он очень красивый, бывает сине-зелёный и тёмно-коричневый с множеством светлых полос, – Вик посмотрел на меня и засмеялся. – Ты так и будешь в тулупе сидеть? Сейчас солнце выйдет.
Я посмотрела на его загорелое тело и опять завернулась в тулуп.
– А в Лисьей бухте нет змей? – поинтересовалась.
– Нет, они только на мелководье водятся, их больше всего на Змеинке под Керчью. Не бойся, здесь кроме ужей и полозов на берегу ничего нет, – успокоил он. – Это самое тёплое море, оно хоть и соединено с соседними морями узкими проливами, но солёность его вдвое меньше, чем в океане. Да и небольшое: до Анатолийского побережья Турции всего триста километров. Там и глубина самая большая, почти два с лишним километра.
– А вдруг на глубине морской змей живёт? – задала я смешной вопрос.
– Какой змей? Глубже ста метров – сероводород и нет ничего живого.
– Может, там есть какие-нибудь формы жизни, о которых мы не знаем? – фантазировала я.
– Какие формы?! На глубине даже металлы быстро чернеют, не то что формы. Тем более что под морем вулкан. Двадцать тысяч лет назад море находилось на сто метров ниже, – геолог с усмешкой смотрел на меня. – Ты такая романтичная! Фантастику меньше читай в своей библиотеке! Здесь кроме землетрясений ничего не может быть, – засмеялся Вик.
Я, конечно, знала, что в Крыму бывают небольшие землетрясения, но никогда серьёзно об этом не задумывалась.
– Это место, где мы находимся, относят к семибалльной сейсмической зоне. Но они здесь редко бывают – один раз в сто – двести лет. Самое сильно землетрясение было в 1615 году рядом с Феодосией. Так что следующее может произойти только лет через пятьдесят, но думаю, позже, – успокоил меня наш геолог.
Появилась красавица Елена в белом махровом халатике, ёжась от прохлады, и Серж, который как всегда был в хорошем настроении. Они начали готовить снаряжение к погружению.
Над Кара-Дагом показалось розовое свечение, предвещая восход солнца, и через несколько минут над горой уже полыхало красное зарево, которым был пронизан воздух. Из-за вершины выступил красный диск солнца, словно отблески лавы, клокочущей в кратере вулкана. Это было исключительно впечатляющее зрелище. Мы как заворожённые смотрели на чудо рождения нового дня…
Туман рассеивался. Коричневые скалы красовались над морем, как строгая стража.
– Эти скалы – остатки древнего размытого вулкана. Коктебель – край голубых вершин, его называют Синегорье. Вечером окрестные горы кажутся синими. Под обрывом «голубой скалы», её называют Кок-Кая, обнаружено очень много интересных находок: амфоры, пифосы, – там глубина метров 5 – 7, не больше, – сказала Елена, не отводя глаз от Кара-Дага.
– А за скалой Волошина – Змеиное ущелье, – Вик хитро посмотрел на меня, зная мою «любовь» к змеям. – Ещё есть мыс, похожий на огромного древнего ящера. Называется Киик-Атлама. Когда-то на месте этих гор было дно океана Тетис, – это ещё в юрском периоде, поэтому здесь самые древние морские отложения. Между прочим, после войны в этих местах проводил свои исследования брат известного поэта Валерия Брюсова. Он был археологом, изучал поселения эпохи бронзы, – Виктор мог рассказывать часами о всяких интересных вещах.
– Волошин тоже обнаружил недалеко от Коктебеля бронзовое поселение, – добавил Серж и продекламировал волошинские стихи:
Из сизой мглы, над морем вдалеке
Встаёт стена… Но сказ о Кара-Даге
Не выцветить ни кистью на бумаге,
Не высловить на скудном языке.
Солнышко ласково пригревало, море серебрилось, и стаи чаек летали над ним. Дайверы были уже готовы к погружению.
– Не грусти! Мы скоро вернёмся, – улыбнулся Серж, и они, как парашютисты, один за другим попадали в воду. Я осталась одна.
Из синевы моря выступала, наподобие острова, конусообразная скала мыла Киик-Атлама. У подножия Хоба-Тепе темнели глазницы гротов, выбитых волнами в трещинах скал. Верхнюю часть скалы называют «Мёртвый город». Среди них ущелье Чёртов Камин, которое было изъедено гротами понорами, а на скале Сфинкс была небольшая магнитная аномалия, привлекающая к себе любознательных эзотериков. Неприступные обрывы Хоба-Тепе, поднимающиеся из двадцатиметровых глубин и уходящие на высоту почти пятьсот метров, особенно впечатляли.
Вскоре появились мои друзья с находками. Мужчины подняли на борт несколько амфор, почти неповреждённых. Серж ликовал.
– Змеи, змеи! Амфоры есть! – говорил Вик, рассматривая сосуды. Амфоры были тяжёлыми, и мы с каким-то благоговением трогали их, словно прикасаясь к вечной тайне.
– Между прочим, в Крыму о морских Змеях писали ещё в начале IX века. Они до сих пор живут, видимо, где-то в понорах или гротах побережья между Керчью и Ялтой. Морского Змея видели многие люди. В двадцатых годах XX века в Коктебель была даже отправлена рота красноармейцев для поимки Змея. Интересно было бы посмотреть на него, что же это за Змей Горыныч? – Серж любовно очищал ракушки с амфор.
– Конечно, интересно! Ведь изображение змей, драконов очень часто встречается. Почти у всех народов мира: и у китайцев, русских, майя. Наверно, их раньше было видимо-невидимо, – рассуждала Елена, надевая своё пушистый халатик.
– Ага, прямо, как вороны, летали в небе, – пошутил Серж.
– Гроты слишком маленькие для него, если у Змея длина метров тридцать, – Вик, видимо, уже готов был согласиться с существованием Змея.
– Может, он обитает в Ревущем? Этот грот самый крупный, его длина 70 метров, он неподалёку от бухты Барахты, – предположил Серж.
– Ха-ха-ха! Что это ещё за бухта такая? – засмеялась я. – Всегда думала, что это означает делать что-либо как попало. Может, эти змеи из других морей приплыли? – моей фантазии не было предела.
– Конечно, специально, чтоб в море с сероводородом поплавать, – как всегда, шутил Серж.
– Очевидно, Змей действительно существует. Сколько раз находили мёртвых дельфинов, у которых будто кто-то огромный выкусывал брюшную часть, сам пару раз видел бедных бездыханных животных, – сказал Вик.
– Конечно же, морские змеи существуют! Даже Волошин о них заметку послал Булгакову. Тот потом повесть написал «Роковые яйца», – привела я такой серьёзный аргумент.
– Ну, откуда они здесь могла взяться? Под полуостровом разлом в земной коре, под морем сероводород? – недоумевал Виктор.
– Может, морские змеи в состоянии сомати и лежат где-нибудь под водой тысячи лет, а когда температура становится подходящей, они оживают? Ведь в состоянии сомати можно находиться очень долго, главное, чтобы температура была примерно + 4° C. А вдруг морские змеи живут на дне, под слоем сероводорода? – продолжала я фантазировать.
– На дне обитают только скаты, морские лисицы и коты, – засмеялась Елена, распустив волосы, сразу превратившись в Елену Прекрасную.
На поверхности моря рядом с яхтой показалось что-то тёмное, покрытое водорослями. Это что-то приближалось. Мы с удивлением смотрели, не зная, что делать. Вдруг это «что-то» выпрыгнуло из воды и из-под кома водорослей появилось смеющееся лицо Сергея.
– Я теперь знаю, кто пугает жителей! – засмеялась Елена.
– Смотрите! – Серж поднял над головой небольшую амфорку, облепленную мелкими ракушками.
– Наверное, там древний город под водой, – предположила я.
– Скорее всего, корабль потерпел крушение, и волнами амфоры принесло ближе к берегу, – Вик принял амфорку у Сержа. – Везёт же некоторым! Это амфориок! – залюбовался он находкой.
– Я тебе его дарю, – Серж протянул мне амфорку с шутливым поклоном.
«Прямо, Ихтиандр, интересно, он хотел подразнить Виктора или просто расчувствовался?» – подумала я, но была очень рада подарку.
– Вот, в Лисью бухту придём, там камешки красивые есть – настоящий каменный рай. Очень много минералов, принесённых волнами с Кара-Дага: и голубоватые халцедоны, розовые сердолики, агаты узорчатые, можно из них украшения сделать, – сказал Виктор, видимо, в отместку.
– На здешних скалах растут красивые гвоздики, красные и белые. Белая зовётся Маршалловой, – произнесла Елена.
– Почему Маршалловой? – удивилась я названию цветка.
– По имени известного ботаника Маршалла Биберштейна, – назидательно ответила Елена, многозначительно глядя на Виктора.
– Они в Красную книгу занесены! – тут же отозвался Серж, поняв намёк и выручая друга.
Немного отдохнув, мы решили позавтракать и сделать ещё одно погружение, а потом уж отправляться в Лисью бухту. Появился Серж с подносом в руке и виртуозно подал всем… овсяные хлопья.
– Очень полезная еда! Любимая еда англичан, поэтому они стройные и сексуальные, – Серж говорил, как настоящий доктор.
– А где телятина под ягодным соусом и Бордо? – наш гурман Вик был явно разочарован.
– Вечером, вечером – успокоил Серж.
Быстро справившись с английской едой, мои друзья, привычно надев снаряжение, ушли под воду.
Погода стояла чудная, ветра не было, абсолютный штиль. Экзотические скалы, покрытые серыми и оранжевыми пятнами лишайников, застыли на берегу. Кое-где на зелёных лужайках холмов синели цветы орхидей и куртины розовых пионов. Это напоминало огромную картину, написанную гениальным художником.
У меня за спиной послышался чей-то вздох. Молниеносно повернувшись, я увидела нечто огромное, нависшее надо мной, прозрачное и невесомое. Я почувствовала себя очень неуютно. Оно тут же растаяло в воздухе. В другой раз обернувшись, увидела, что вся поверхность моря сияет и искрится. Световое пятно, которое было на глубине, стало приближаться к поверхности. Около яхты скользили огромные световые круги, словно из глубины соря светил мощный прожектор.
«Какой странный эффект, очевидно, это солнце так отражается», – подумала я, глядя на воду, но это было что-то другое.
Оно постоянно меняло форму, становясь то круглым, то треугольным, то походило на силуэт какого-то животного, затем разделилось на две части, которые двигались под водой сами по себе. Через секунду я увидела уже три светящихся огромных тела, которые медленно кружились под яхтой. Мне стало страшно. Я начала волноваться за друзей, которые ещё находились под водой.
«Море скрывает в своих водах большое количество неизвестных животных, возможно, даже фантастических на наш взгляд», – думала я, чувствуя себя одинокой и совершенно беспомощной.
От поверхности моря исходило сияние, переливаясь в воздухе радужными красками. Всё казалось волшебным, будто это была другая реальность. Странно, но я вдруг успокоилась, увидев призраки каких-то кораблей на поверхности воды. Наверное, открылся невидимый временной коридор в другую реальность.
«Может, это жители морских глубин? Какие-нибудь посейдонцы, которые подарили нам жизнь на суше. Ведь теперь все знают, что жизнь имеет океаническое происхождение и это больше не вызывает сомнений. А может, жители древней Понтиды, ушедшей под воду тысячи лет назад, размытой извержением вулкана Кара-Даг?» – изобретала я гипотезы на лету.
Один из кораблей находился уже очень близко. Я рассматривала людей в старинных одеждах, что-то говоривших, но не слышала звуков их речи. Корабль направлялся прямо на нашу яхту. Мне стало очень страшно, я пригнулась, боясь, что меня заметят. И через пару минут неизвестный корабль-призрак прошёл сквозь нашу «Понтиду» и стал таять в воздухе. Ещё через несколько секунд растворились в воздухе и другие корабли, исчезло радужное свечение и уже ничто не напоминало о неизвестных гостях.
«Теперь я, кажется, понимаю, почему Чёрное море называли когда-то Понтом Аксинским – «Негостеприимным» – подумала я. – Значит, это явление иногда происходит. Но что же тогда могли видеть люди, жившие в древности? – задала я сама себе вопрос. – Что, что? Летающих драконов, которых было так много, как ворон!» – вспомнила я шутку Сержа.
Дикий берег Кара-Дага пугал, мне было одиноко и страшно.
Через некоторое время на поверхности моря появились мои друзья. Увидев их, я расплакалась. Они очень серьёзно выслушали мой рассказ.
– Есть много в свете, друг Горацио, такого, что неведомо нашим мудрецам, – задумчиво процитировал Шекспира Серж.
– Я слышал однажды о таких видениях, – наконец, сказал Вик.
– А я подумала, что солнце так пригревает, что вода светится, и тоже видела какие-то неясные тени, но была уверена, что это были дельфины, – Елена, кажется, испугалась.
– Теперь афалины встречаются в Чёрном море очень редко. Белобочек значительно больше, наверное, их действительно кто-то истребляет. Говорят, что они космические существа, умненькие. А может, на глубине и правда инопланетяне живут? – Серж хитро посмотрел на меня.
– Я домой хочу! – жалобно протянула я.
– А как Лисья бухта? В другой раз? – понимающе спросил Вик.
Я кивнула головой.
Яхта приблизилась к берегу, и вдруг все увидели, как прибрежные камни зашевелились.
– Это змей! Это змей! – Елена так пронзительно закричала, что я смотрела на неё, а не на берег. Огромное существо, лежащее между камней и быстро двигаясь, изгибая своё серо-коричневое тело, погрузилось в воду и исчезло. Через несколько секунд над поверхностью моря, словно взявшись ниоткуда, вспорхнула стая чаек и стремительно унеслась в небо.
– Это же морской голубок – одна из самых красивых чаек. У них грудка розовая. Откуда они взялись? – недоумевал Серж. – Здесь кроме серебристых чаек редко другие гнездятся.
Все молчали, озадаченные увиденным.
– Ну, что, домой? – спросил Вик.
– Конечно! Нас плов из мидий ждёт. Три года назад в одной раковине мидии я 20 штук жемчужин нашёл, а один аквалангист под Феодосией аж 133! И все в одной раковине! – старался развлечь нас Серж.
– Ты же обещал телятину с Бордо? – Виктор был разочарован.
– Ребята, откуда вдруг чайки взялись? Они в камнях сидели? – Елена всё не могла успокоиться.
У меня гипотез больше не было, фантазия иссякла. Мне было просто страшно.
– Это место мистическое! Частота, в которой мы живём, 1014 герц, а здесь, видимо, 13я степень, вот и мерещится непонятное, – как всегда невозмутимо сказал Серж.
Я крутила в руках амфориок, чтобы успокоиться. Он тоже был из другой реальности! Я потёрла его ладонью, словно Лампу Алладина, и тут же услышала: «Я тебе подарю любовь, мне взамен ничего не надо…» – рядом стоял Серж и смотрел на меня долгим взглядом.
«Лёд тронулся, – подумала я. – Наверное, здесь точно 13я степень. Ну, что ж, плов так плов! Вдруг мне повезёт, и я тоже найду жемчужинку на счастье. А может, счастье уже рядом…»
22 июня 2009 г.
г. Керчь
|
