Воплощение тащилось за мной и фыркало:
‑ Тебя опять заносит. А расплачиваться будет твоё следующее воплощение? И ты думаешь, это не откатится и на тебя?
Терпение моё лопалось. Я села на парапет и уставилась на море. Был штиль, и тёплая, мягкая гладь воды напоминала бархат. Таким покоем повеяло… но счастье моё было недолгим. Рядом присела ОНА… ОНО… ‑ моя прежняя ипостась. Полувоздушная, полупрозрачная женщина, изящная и высокая, с длинными пушистыми волосами. Контуры лица её то чётко обозначались, то рассеивались, но всё-таки угадывалась яркая красота.
‑ Чего ты от меня хочешь? ‑ тоскливо выдавила я.
‑ Тебе сладко живётся?
‑ Шутишь?! ‑ горечь в моём голосе превзошла собственные ожидания.
‑ Тогда смотри, почему.
Она легко поднялась и потянулась вверх, тянулась и напрягалась, и с каждой секундой это напряжение уплотняло её лёгкую оболочку. Уже стала видна серебристая ткань сарафана, матовое лицо, чёрные кольца волос, миндалевидные глаза и, такая зовущая, улыбка.
Теперь она потягивалась уже просто с наслаждением, как от долгого сидения, и стала похожа на гибкую молодую пантеру.
Я смотрела на неё, и она мне очень нравилась. Мы не отрывали глаз друг от друга, она была мне близка и понятна, как родная сестра. Мы словно читали души друг друга. Нам хотелось сказать что-то важное и главное.
Но к нам приближалась влюблённая пара. Они шли, обнявшись, ‑ высокий худой паренёк и полненькая, хорошенькая рыжеволосая девушка. Он наклонялся к ней, зарывался носом в густые пряди волос и целовал их. Они жмурились от солнца и от счастья, и никого не видели.
Моё драгоценное прошлое насмешливо улыбнулось и преградило дорогу. Парочка была вынуждена остановиться, посмотреть на неё. Девушка ‑ насторожённо, а парень, словно птенец, выпавший из гнезда, ударился о весёлую, призывную улыбку женщины, вздрогнул, очнулся и уже не мог оторвать от неё глаз.
‑ И который час? ‑ лукаво спросила Красавица из прошлого.
Он торопливо посмотрел на часы, потом на неё, потом на свою подругу и невольно их сравнил. Маленькая толстушка была так невзрачна рядом с этой незнакомкой, что он, словно чего-то стесняясь, убрал руку с плеча рыжеволосой девушки, как-то отстранился от неё, поддавшись лукаво-призывной улыбке незнакомки.
А та бесцеремонно потянула его за рукав и озорно предложила:
‑ Ну что, нырнём в воду прямо в одежде?
Он согласно кивнул; похоже, он был готов не только в море в одежде, но и в омут с головой. Они взялись за руки, поднялись на парапет и шагнули в воду. Раздался плеск, затем хохот вынырнувших купальщиков.
Я посмотрела на рыженькую. Она стояла, жалкая, поникшая, с погасшим лицом. Потерянно смотрела на купающихся, и губы её что-то беззвучно шептали. Потом она горько заплакала и бросилась бежать прочь.
Те всё ещё резвились в море; наконец доплыли до лесенки и выбрались на бульвар. Парень был светловолосый, его мокрый чуб прилип ко лбу. Белозубая улыбка украшала его, смягчая грубоватые черты лица. Он всматривался в глаза смеющейся женщины и повторял:
‑ Откуда ты, такая необыкновенная?!
Он смотрел на неё, как на икону.
Икона отрешённо смотрела вдаль.
Они уже подходили ко мне, и он торопливо спросил:
‑ Где и когда?
Она протянула руки, положила их ему на плечи, откинула голову, словно готовясь к поцелую, и… процедила:
‑ Нигде и никогда! Иди, догоняй свою рыжую курицу! ‑ сказала и отступила, глядя на него с холодной издёвкой.
Голова молодого человека дёрнулась назад, как от удара. Он потрясённо смотрел на неё, а она повела плечом и, уже равнодушно, добавила:
‑ Шутка окончена. Иди…
Парень склонил голову, повернулся и побрёл прочь, изредка оглядываясь. И было что-то побитое, собачье в его фигуре.
Красавица села рядом со мной, вновь обратясь в дымку.
‑ Ну, как я тебе? ‑ грустно прозвучал её голос.
‑ Змея подколодная!
‑ И я теперь так думаю. Но раньше… А вон уже бредёт и твоё будущее воплощение. Ну и чучело!
Толстое белобрысое привидение плавало поблизости, нежный голосок звучал жалобно:
‑ Не добивайте меня, девочки!
Я чуть не плакала.
Они одновременно поднялись в воздух, потом, словно сговорившись, подлетели ко мне. И пошли мы втроём ‑ Красавица летела впереди, за ней шла я, а следом плыла толстушка.
Красавица изредка бросала насмешливые взгляды на мужчин, которые, не понимая почему, не могли оторвать взгляда от белого облачка; на меня ‑ кто-то глядел, кто-то проходил равнодушно. Но ни один мужчина не оглянулся на тёплый лучик, следовавший за мной. Я слышала горестное хлюпанье носом:
‑ Вот так прогулочка с вами! Одно горе!
Я подумала: «Призрачная, а поди ж ты, страдает, как обычная женщина…»
Исчезли они одновременно.
А ко мне на свидание шёл тот, из-за которого я и сидела на парапете. Обыкновенный мужчина, скучный, как бабушкин сундук. Но он очень хотел на мне жениться. А замуж было пора.
‑ Какой зануда! ‑ фыркнуло облачко-Красавица откуда-то сверху.
‑ Необыкновенный мужчина! ‑ шепнул Тёплый Лучик.
‑ Здравствуй! ‑ сказал Зануда-Необыкновенный Мужчина. ‑ Знаешь, цветов я не принёс: я их принципиально не дарю. А вот шоколадку и пару пирожков ‑ держи. Пойдём, посидим на скамейке, ты перекусишь. С работы ведь…
Мы сели, я покорно стала жевать. Мимо проходили гуляющие люди. А вот и ещё одна пара. Мой любимый, со своей женой… Она держала в руках маленький букетик подснежников. А он шёл счастливый, довольный. И над его головой пристроилось белое облачко, похожее на модную кепку, или нимб святого. А Тёплый Лучик золотил пряди его светлых волос.
‑ Прости, но я ухожу с ним… ‑ донёсся до меня извиняющийся шёпот.
Я жевала пирожки…
А они уходили всё дальше, дальше…
| 
