Одиннадцатое января две тысячи четырнадцатого года. Ясно, плюсово, на море - спокойно, но по деревьям ветер гулял хорошо: на переправе, на "Чайке" камеры дрожали. Тем не менее, хоть моя метеозаставка на Яндексе и поливала слёзки, - таки про дождик она сиииильно ошибалась. Яндексу нужно научится Керченскую погоду не по Симферополю смотреть, а по Темрюку. Работаю сегодня по книгам. Приходили Марина Молодцова и Света Бурова. Обе за "Лирами", кроме того Молодцова принесла феодосийский альманах и некое страшилище, за которое люди по 30 гривен выбросили... На листе ватмана на ядовито тёмно-розовом фоне фото всех членов СРПВК. Фото жуткие, цвета кошмарный, оформление ниже плинтуса... Матушки мои родненькие. На альманах с нас собирали и сверх членских взносов, но материал отобрали более чем скромненько. Лёше, правда, шесть стихотворений, но у меня - три. Вот так, Танечка, не зарывайся и не воображай себя чем-то значимым. Впрочем, я не особенно и удивляюсь: меня с первого раза по стихам даже и не принимали туда, как слабую. Это уже Храмкова подняла волну, чтобы как-то протащить. А зачем, спрашивается? Чтобы те, кому я не по сердцу каждый раз отрывались на мне? Хорошая школа смиренности... Но почему я должна за это платить? Ворона в скайп залетел. Оказалось, что у него комп слетел и все материалы йокнулись. Как хорошо, что они у меня в сохранности - перебросила ему. Будет работать теперь над книгой. Вечером Ванька пришёл, на завтра выдали ему список на рынок. Ой, что-то я засиживаюсь, кажется... Но работы много, куда деваться. Так или иначе, всё равно ведь за пенсией идти придётся. В крайнем случае ходунки возьму, не впервой... Чернила, вот, ещё нужно купить, ещё что-то по работе, что Ваньке не поручишь. О политике молчу. Хренотень сплошная. Всё. Пойду дальше работать.
| 
