Второе января две тысячи четырнадцатый год.

Сегодня за работой даже море не смотрела. Но думаю, что спокойно было: Эльтигенская камера шторм даже ночью способна показать. Да и не ожидается никаких штормов.

Человеческий фактор – посмотрела репортаж Седовой у памятника Шевченко. Керчан очень мало, более трети приезжих – по лицам сразу видно. Эти приезжие и гимн исполняли, судя по фото: остальные просто стояли.

Приходили Надтоки – получили сигналку. Много с нею повозиться пришлось: фотографии, таблицы, варьирование шрифтами…

За «Лирой» приезжал один Кирилл Мазилов, ну да понятно: ещё новогодние гуляния не закончились. Завтра Демченко остальной тираж привезёт. Хуже с Россиянами: Братская договорённость слетела, нужно будет придумать, как Иннокентию переслать. Впрочем, он по пути с Костей Свириденко – уральцем… Можно одним путём… Вопрос – с кем… Ладно, форы у нас три месяца, кто-то поедет… Хоть «на ту сторону» – уже достаточно будет.

«Завожу» тексты очередной книги.

На сайтах тихо.

Новый крыс Феликс почти вдвое крупнее Лёльки – поющего крыса. Поющего без кавычек, ибо он действительно щебетал и очень любил это дело. Мы мечтали записать его пение, но так не собрались. Осталась его фотография, снятая за три дня до смерти.

А Феликс пока дичится, в руки даётся, но только если успеешь его поймать. Но хоть не сбегает уже в «подполье», вернее – в «подстолье», прячется в клетке, которая ему явно мала: Лёлька-то там свободно ложился во всю длину, а Фелька – только по диагонали и хвост наружу. Что интересно – Афинке он совсем безразличен. Она дружила со Смоки, с Лёлькой. А с Фелькой не хочет. Он тоже на ней не обращает внимания. Наверное, как-то подозревает, что его габариты выигрывают…

Дети пока не отзываются.