Сегодня (в который раз!) смотрела фильм голливудский (не важно название) и отметила, с удивлением: какой же юный материк — Америка! Вернее, переживший, в сравнении с Евразией, глобальный катаклизм, обновившись более чем вдвое. Эти замечания суть экологически-геологические.

Вчера же заметила Лёшке: «Я знаю, почему на Митридате не растут деревья. Слишком молодые эти горы: грунт ещё для деревьев непригоден. Они так же молоды, как и Кавказ, не имеет значения высота гор — важен минеральный состав почвы. Ка же древни Уральские горы!»

…Я мало сейчас записываю. Но как интересно просто наблюдать, как перед внутренним взором, едино силой мышления, развиваются геологические, исторические процессы. Очень часто обращаюсь и к этимологии, и здесь происходят удивительные открытия единых корней, казалось, слишком отдалённых языков.

Передо мной словно совсем иной мир, и даже не словно: это именно иной мир, в нём можно жить только мышлением, работой мысли. И как, насколько он более прекрасен мира, в котором живём телесно. Я не скажу, что этот мир плох, нет, он прекрасен. Но те дали, что раскрываются ныне передо мной, — они выше, глубже, бескрайнее. Иной раз даже радуюсь, что я всё же умею заземляться, иначе, в этой эйфорийности, вообще бы оторвалась от мира реального и не только бы прослыла «шизой», но и действительно бы свихнулась по отношению к жизни реальной: она бы меня угнетала, я бы стремилась не возвращаться к ней вообще. Но моя работа состоит в том, чтобы раскрывать высокие мысли на низкий уровень, распространяя их на нижние слои населения. Справляюсь ли? По моим же меркам (описано где-то выше) — да, так как, после долгого застоя, продвигаюсь вперёд и выше. Сердце индикатором отмечает каждый шаг моего продвижения. Порой ловлю себя на сожалении, что другие люди просто не в состоянии это ощущать, но немедленно вспоминаю себя самоё до начала восхождения, и сожаление трансформируется в понимание, что значительно спокойнее, ровнее в смысле эмоциональном.

…Вчера, после долгого перерыва, было собрание «Лиры». Лёша очень волновался, но всё обошлось. Я время от времени вырывалась «грудью на амбразуру» и снова убеждалась, что имею непонятное влияние на наших людей (непонятное мне самой, только на задворках подсознания теплится какое-то «так должно»).

Нам прислали удостоверения членов Союза писателей. Лёша спрашивает: «Какие ощущения?» «Как в «Метели» Пушкина», — отвечаю.