25.08.05.21:45

Пошли помехи. Дневной сон: я словно смотрю научно-познавательный фильм, который одновременно снимаю и в котором участвую как наблюдатель. Но это не растроение, а какое-то единовременное ощущение трёх действий сразу.

Наблюдаемые объекты — некие слизистые комочки с едва намеченными формами, белёсо-прозрачные, как застывший силикон, но живые, подвижные. Одно имеет приблизительную форму самолётика, другое — такую же, черепашки. Они имеют имена, или названия, звучащие за кадром фильма и сна, но после сна я уже имена не помнила, потому остаются обтекаемые имена.

Совершенно пустынная каменистая поверхность под очень сумрачным сводом неба, не то сильно облачного, но скорей всего — непроницаемая пыле-дымно-газовая взвесь, подразумеваемая постоянной. Существа живут сами по себе. Вдруг как-то узнали о существовании друг друга (ни глаз, ни органов слуха, осязания у них нет: они, скорее, гигантские амёбы). У обоих возникает желание поглотить один одного. Но — несовпадение! — одно (черепашка) ползает, другое (самолётик) летает. Ползающее не может оторваться от поверхности, летающее не может опуститься на поверхность. Но они оба стремятся, во что бы то ни стало, поглотить одно другое. Это стремление приводит к неожиданным последствиям. «Завидев» друг друга, они оба резко устремляются друг к другу. В итоге, летающее шлёпается на поверхность, преобразуясь в черепашку, ползающее же отрывается от поверхности, становясь самолётиком. Это действие их настолько поражает, что они «понимают» свою идентичность и теперь уже стремятся не поглотить один другого, но слиться воедино. Но… ползающее не взлетит, летающее — не сядет. Одновременно они приходят к одному выводу: третья стихия. И оба устремляются в море. В море они попали единовременно, но вода их разделила. Пока они в воде устремляются друг к другу, появляется третье слизистое существо, смахивающее на осьминожку. Оно желает поглотить первые два, но обязательно после их слияния.

Пока они все трое бултыхаются со своими стремлениями-устремлениями, третье словно проникается желаниями первых двух, и у него теперь стремление не поглотить, но слиться с ними. Всех их относит всё дальше в море, я спускаюсь в воду, чтобы снимать там, кто-то с берега, скорей всего, ходячий Лёшка, даёт мне указания, что делать и указывает направление, куда троица относится течением. Я уже собираюсь направиться туда, но в сон вдруг вторгается сон посторонний, с дурацкими «спасениями утопающих». Всё смешивается, путается. Меня будит Лёшка, я ужасно недовольна недоснятым-недосмотренным фильмом, надополученным знанием. Лёшка здесь, конечно, не при чём: помехи пошли ещё в течение сна, словно привнесённые сном.

Помехи и по жизни за это время пошли. Как обычно, — финансового направления: самое уязвимое место, так как с психологическими мы легко справляемся. Но и с этим уладим: время есть. А над сном поразмышляю.