Строго говоря, произведений
профессиональной формы в творчестве Андрея Синеглазова нет, да и быть ещё не
могло. Его записи, стихи, обрывки прозы, дневник – это, по сути, ещё только
намёки на творческий процесс. Из записей его матери, сестры видно, что литературным
творчеством Андрей не то что не увлекался, но – почти таил свои наработки, как
нечто малозначащее, «баловство». Тем не менее, начиная в детские годы
интересоваться столь серьёзными темами, как биоэнергетика, связи человека с
Космосом, пути развития Духа, молодой человек впоследствии стремится, изливая и
бунт эмоций, и необъяснимую юношескую тревогу, всё ровнее, всё глубже передавать
свои изыскания в стихах, возможно, – в несохранившейся прозе. (Не исключено – обдумываемой,
вынашиваемой, ещё – и так и не!.. – не записанной. И когда вчитываешься в эти неуверенно,
а то и вовсе необработанные, строки, начинаешь понимать – какой мощный
потенциал неординарного таланта утрачен безвозвратно!
Ведь уже в этих
произведениях, что сохранились, дошли до читателя, раскрывается автор с
глубинной философией, замечательный психолог, умеющий заглянуть в душу своему
лирическому герою, правдиво и отчётливо говоря от имени не только человека –
будь то Чингисхан или другой воитель – викинг. Но – волк, медведь, рыба… Эта
тончайшая связь с образом героя, выливается строками простыми, непосредственными,
и оттого особенно яркими в своей правдивости.
А переживания ребёнка,
утратившего любимого друга-игрушку… Здесь не просто – мол, ещё не далеко ушёл
от детства. Это – навсегда запечатленная особая способность понимать малейшие,
тончайшие нюансы движений души.
Трудно развивать мысль
далее: ведь, что ни напиши – всё это о несостоявшемся…
Нельзя сказать, что
Андрей Синеглазов (даже, возможно, предчувствуя, предвидя своё будущее) был
этаким Печальным Демоном, парящим над Бездною в тоске.
Нет, он – жил каждой
минутой, каждым мгновением. Юношеские переживания о несостоявшейся любви,
конечно, вылились в строках стихотворений, но не носили трагического отпечатка.
Напротив, похоже, как противовес своим душевным страданиям, юноша создаёт
громоздкую и жёсткую поэму о несчастливой любви, в которой именно противнику,
разрушителю счастья даёт своё имя! То есть, как бы переходит в противоположную
роль, удерживая равновесие и показывая уже здесь свои способности перевоплощения
в героя. Ему это удаётся (трудно сказать, какими душевными силами) – оставаясь
по сути своей чистым, возвышенным.
Какие принципы, какая
мораль может быть у человека, для которого символ нечистоплотности, грубости –
грязный стакан?! Всего-то… То, что так многие даже за нюанс не посчитают…
Какое чистое сердце –
сумевшее понять и перенести на бумагу высокие чувства рыбы или… пня!
Разве в том суть, что
стихи неровны, неотточены… Суть в том, что ровным – не дано… Потому что –
утрачено…
Банальности говорить не
хочется. Таких всплесков коротких жизней огромных талантов более чем
достаточно… И непонятен жестокий механизм их «выбивания», и – ужас потери, и…
радость соприкосновения с этими яркими искорками, из которых, при иных обстоятельствах,
не то что пламя – звёзды зажигались бы…
Но это – эти рано,
непонятно и странно сгоревшие таланты… – подобны тем звёздочкам, увидев полёт
которой, мы спешим загадать желание…
И стихи их – неровные,
необработанные, – читаем, словно греемся душами у этих искорок.
Татьяна Левченко, поэт,
прозаик,
Член Союза Российских
писателей,
Крымской Ассоциации
писателей
Секретарь «КГЛито «Лира
Боспора»
|